В период нового, глобального и долгосрочного изменения жизни людям с любыми психическими особенностями может стать хуже, если у них недостаточно способов и возможностей восстанавливать свои силы либо получать помощь. Я бы тут рассматривала пандемию как таковую и её последствия как комплекс очень разнообразных стресс-факторов, каждый из которых может в отдельности быть более триггерным для определённых групп людей. Для кого-то ключевым будет возросшая неопределённость, для кого-то — ограничение свободы передвижения и личного общения, для кого-то — проблемы их близких. Всё это может привести к хроническому стрессу и эмоциональному выгоранию и проявить психические расстройства у нейронормативных людей, столкнувшихся с трудностями. Это не только те, кто по разным причинам не может позволить себе хорошее подключение к интернету. Это ещё и специалисты, чью работу сложно или даже невозможно перенести в онлайн. Если они потеряли работу, то вынуждены срочно осваивать новые навыки или переквалифицироваться. Наконец, это те, для кого находиться в собственном доме небезопасно. В своей практике в Кризисном центре «Инго» в Санкт-Петербурге мы с коллегами тоже замечаем такую тенденцию. К нам уже обращались пострадавшие, которые говорили, что эпизоды насилия приобрели более угрожающую форму именно на фоне изоляции, напряжённости всех вокруг и срыва важных планов.
В этот период некоторые люди могут ощущать сильные негативные эмоции оттого, что другие — «не герои» и сносят лишения «недостаточно стоически», не сохраняют привычную продуктивность. На обычные человеческие проявления страха, отчаяния и боли у них не возникает в ответ сочувствия, но появляется злость: «Надо быть сильными, а когда распускаешь нюни, это снижает моральный дух у всех». Требования и ожидания от близких становятся как к отряду солдат или как к выживальщикам в бункере при апокалипсисе.
Как бы парадоксально это ни звучало, трудности изоляции в семье могут быть связаны с избыточным общением и недостатком личного пространства. Далеко не любая семья или коммуна может похвастаться тем, что каждый домочадец имеет отдельную комнату и собственный гаджет для работы, учёбы, развлечений или связи. Не у всех есть возможность распределить площадь квартиры и ресурсы так, чтобы все могли и работать, и отдыхать. В этот период большими проблемами могут стать семейный тайм-менеджмент, распределение обязанностей и их выполнение, разница в потребностях в общении и в приватности. Отдельно живущие люди могут острее ощущать своё одиночество. Сейчас в Сети много мемов из серии «вот сейчас и выясним, кто реальный интроверт, а кто примазывался», но ни интроверсия, ни социофобия, ни мизантропия, как правило, не означают, что потребности в общении нет совсем.
Задуматься об обращении к специалисту стоит, если у вас появились или усилились ощущение угнетённости, непроходящая усталость, перевозбуждённость или невозможность расслабиться, панические атаки, эмоциональная нестабильность, суицидальные мысли или намерения, или ощущение, что обычные способы вернуть себе силы и опору в жизни недоступны или не помогают.
Даже очень мощный стресс-фактор воздействует на всех по-разному. Но в таких обстоятельствах, как пандемия и карантин, в целом можно ожидать нарастания аномии как следствие социально-экономического кризиса. Аномия — это такое состояние общества, при котором старые социальные нормы уже плохо работают, а новые ещё неустойчивы. Новые социальные требования противоречивые и трудновыполнимые с точки зрения закона или этики, а всё больше людей начинают ощущать, что не могут вписаться в новые условия и что их привычная жизнь разрушается.
Если человек, испытывающий острую реакцию на стресс, не получит своевременной помощи, то реакция может возникнуть и через какое-то время. Такое бывает, если острое стрессовое состояние человек переживал в одиночестве или малозаметным для окружающих образом. Есть мнение, что острый стресс проявляется только в слезах, громкой ругани или панике. Но таким образом можно совершенно не придать значение ступору, апатии, субдепрессивному состоянию. Либо не заметить, что человек начал наносить самоповреждения или выпивать гораздо больше обычного.
Если в остром состоянии — это обычно до месяца-двух после тяжёлого события — у человека не было должной поддержки от близких или специалистов, то через некоторое время может развиться вторичная реакция на стресс, в том числе и ПТСР с долгосрочными и трудно поддающимися лечению последствиями. Именно поэтому сейчас очень важно обучать кризисных консультантов как специалистов, которые смогут оказать грамотную помощь на ранних стадиях проживания стресса.